![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() |
Дезоксирибонуклеиновое рабство. MX Lapa |
Астафоморфия Помню, еще достаточно маленьким - мне было где-то лет 7-8, не больше – родители посылали меня в близлежащий гастроном за нехитрыми радостями моего московского детства - хлебом, кефиром, молоком, вареной колбасой, ряженкой и прочим. Честно говоря, всякий раз я порядком нервничал, капризничал, предпринимал тщетные попытки спрятаться в своей комнатке. А путешествие-то всего длиной в 200 метров! Я медленно спускался по лестнице, стараясь избегать лифта, подобного некому телепортационному устройству, значительно ускорявшему доставку к конечной точке назначения. Неверными толчками отворял дверь подъезда и мелкими, шаркающими шажочками направлялся в сторону гастронома. Каждый последующий метр я проходил медленнее предыдущего. Меня охватывало какое-то мощное чувство – нет, не страха. Что-то, скорее, между ужасом и благоговением. Я старался не смотреть на неумолимо приближающееся здание серого шершавого бетона. Глаза сами тянулись к этому неброскому саркофагу, внутри которого я постоянно обнаруживал, так смущавшее меня, присутствие того, что можно было бы обозначить как Иное. Войдя в гастроном и в очередной раз обозрев скудный набор продуктов, разбросанных по прилавкам и стеклянным холодильникам, обычно вызывавших у покупателя чувство успокоения и уныния, я останавливался, как парализованный. Неподвижным взглядом упирался сначала в длинный батон бледно-розовой колбасы, рассматривая его несколько долгих минут. Затем переводил взгляд на какие-то кости, обтянутые жилами. Долго созерцал их неподвижным взглядом. Застывал перед посиневшими, как детские трупики, куриными тушками и скрюченными обрубками свиных ног. В том же состояние, близким к ступору, стоял перед овощами и грудами запекшейся грязью картошки. Даже перед нехитрой доской объявлений у входа. Все эти вещи не были тем, чем их пытались представить бесхитростные продавцы и покупатели. Они являлись своего рода знаками, указаниями на что-то другое. На иной порядок вещей. На скрытую от нашего взора вселенную, бытие которой было выстроено на какой-то совершенно другой манер. Надолго застывая перед этими продуктами-знаками, я пытался разглядеть миры, скрывавшиеся за ними. Но все старания были тщетны. В этих попытках прорваться в параллельную вселенную, я постепенно расширил зону моих наблюдений. Меня все больше завораживали всевозможные вещи – машины, дома, мусорные баки, люди. Даже тексты. И все это возрастало с каждым днем. Так продолжалось месяцы. Даже годы. Параллельно в школе я изучал бесконечное количество текстов, преподносивших наш мир и его порядок вещей как самоочевидные. Но с накоплением различной информации углублялся и мой внутренний конфликт. Вооруженный универсальными схемами мышления, я пытался накладывать их на буквально завораживающие меня окружающие объекты. И с удивлением обнаруживал, что никоим образом не могу подогнать логику этих схем и привычные причинно-следственные связи, на которые они как бы указывали в окружающей реальности, к тем взаимосвязям и значениям предметов и явлений, которые открывались мне. Казалось, эти схемы мышления и языки описания были своего рода тонкой пленкой, моментально растягивавшейся и рвущейся, как только ее натягивали на острые углы бытия. Или, скорее - иного бытия. Эти углы и выступы легко проходили сквозь нее, нарушая и деформируя нанесенные на ее поверхность плоские схемы мироустройства. Как ни старался я впихнуть вещи и события повседневной жизни в усвоенные модели, та же свиная нога или колбаса никак не могли вступить в «естественную» логическую связь с недавно умерщвленным животным. Они представлялись мне некими самоотдельными и самоценными явлениями или даже существами, подчинявшимися каким-то иным законам и неведомым принципам. Они жили своей вполне отдельной жизнью. И поныне, сталкиваясь с тем или иным описаниям бытия, научными и философскими текстами, я вижу, как структуры, невидимые для настроенного определенным образом глаза (не обладающего определенной оптикой) и непостижимые для разума (мыслящего господствующими схемами описания мира), разрывают их. Они обнаруживаются в нашем мире, являя иной порядок, представляя нас и все, что окружает нас, как мутантов – результат иных линий наследования или же носителей ино-вселенского ДНК. Андрей Пригов |
Мета-антропо-импли-эксплицито (МАИЭ)
Послушайте! Проблема столкновения и сосуществования космоса и хаоса, культурного и природного, познаваемого и непознаваемого в наше время наиболее остро, даже болезненно, актуализируется на границе взаимоотношения антропологического и неантропологического. До сей поры, эти отношения проигрывались и артикулировались по основной драматургической схеме «монстра доктора Франкенштейна» (или тех же оборотней и вурдалаков), модифицировавшихся в новейшие времена технологических новаций и космических одиссей в образы Элиенов или восставших биороботов. То есть, неантропологическое или квази-антропологическое изначально и непреодолимо враждебно истинно и традиционно антропологическому. (В отличие, скажем, от тех же времен архаических, особенно эпохи сосуществования с тотемическими предками, духами природы и самоотдельных вещей, где данная проблема решалась совершенно иным способом.) Однако, заметим, последние проигрывания в культуре этих сюжетов постепенно приводит человечество к осознанию, что космос исполнен разнообразнейших способов реализации и существования разумного. Необыкновенная энергия и многообразие опытов проникновения в ино-пространства (уже почти постоянно виртуально присутствующие в нашей реальной практике, ощущаемо бок о бок с нами), а также дико разросшийся до невероятных размеров микромир тоже заставляют предполагать иные формы существования и нашей собственной задействованности в них. Даже больше - прорастания из них самыми неожидаемыми способами, путями и окказионально-угадываемыми связями. То есть, реальный генезис нашего расширенного существования пока, практически, непрослеживаем привычными методами апроприации и осмысления антропологического на земле. Данный проект как раз посвящен проблеме многовалентности и неоднозначности (в привычных рамках конструирования действительности и существования антропологического в мире) генетических линий, вычитываемых из каждой конкретной личности. Тексты, тесты и схемы, представленные в проекте, которые в пределах недавно доминирующих культурно-эстетических опытов и практик могли бы быть поняты как критика и испытания способов языкового существования в культуре, в данном случае презентуют просто некую колеблющеюся и вздрагивающую пленку научно-рефлективной деятельности человека, реально отражающую на своей поверхности следы реального наличия за ними многомерных феноменов, немогущих быть пока схваченными во всей своей этой многомерной полноте. И взглядывая на подобные продукты интеллектуальной практики человека, мы не только квалифицируем языковые и дискурсивные усилия, но испытываем реальные переживания реального присутствия постороннего. То есть, что скрывается за арабесками человеческого письма? Посему, некоторые странно обозванные прослеживаемые стадии генезиса вполне могут представлять проколы в неведомые пока нам мерности. Ну, ясно дело, нынешние аппроприативные способности человека пока достаточно слабы. Вполне могут быть ошибки на этом пути, неявные схватывания запредельных и сопредельных голосов, неточные номинации, путающиеся с нашими обычными (художники ведь не пророки и не мистики откровения, типа Даниила Андреева, а простые и слабые человеческие существа). Но, тем ни менее, путь и интенция ясны. Именно на этом векторе и в этом поле надо искать объяснение и понимания всего представленного в проекте материала. Понятно, что любой артефакт может быть прочитан в культуре многообразнейшими способами. Посему прочтения и квалификации, не совпадающие со здесь представленными и обозначенными, вполне возможны, не оскорбительны, но (по взаимному благорасположению сторон) взаимодополнительны и возможной своей многозначностью окажутся конгруэнтны помянутой многомерности непознанного пока во всей своей полноте пространства существования человека. И, соответственно, только играют на расширение значения проекта и полноты высказывания. Спасибо за внимание. Дмитрий Александрович Пригов |